Послушайте о чём говорят жд диспетчера

                                            жми на ссылку.

                                             Чумарские рассказы.

                                               Глава 1

                               Откуда, чмо?
 

Эй, чмо! Вы откуда?
-Нижний, а вы?
-Мы из Питера. Слыхали таких?
-Ясный перец! Начкар сплюнул под ноги, привычным движением сдвинул пилотку на затылок - встречайте гостей. Выпрыгнув из вагона, пошагал вдоль насыпи.
-Мы за Байкал, а вы далеко?
-По пути, до Читы.
-Так может нас один паровоз потащит?
-Бог их знает. Посмотрим.
Рыжеватый сержант, свесившись через дверную закладку, протянул руку - давай к нам, «Кеша» только ушел.
-Опа! Тут что комендант есть?
-Да еще какой, всех застроил урод! Из новых, все по уставу!
-Ну, нет, я тогда к себе. Бывай, братан!

  «Кеша»- военный комендант на железной дороге, бывает он не везде, обычно на крупных узловых станциях. Есть и исключения.

    Так и здесь-небольшая станция, а «Кеша» тут как тут, вот он я - прошу любить и жаловать! Власти выше крыши, государев человек, перешагнет и не поморщится. Здесь он царь и бог. А коли так; часового на пост, порядок в теплушке навести и смотреть в оба.

    Не позавидую тем, кого он застанет врасплох. Запись в постовой ведомости обеспечена, а это уже залет. По приезду в родную часть жди наказания - командировок не видать, сплошные наряды. После свободной жизни это тяжело. Не спи, будь на чеку!

    Вот она служба чумарская, со своими прелестями. Но это не главное, ты в дороге; мелькают новые города, станции и деревеньки где никогда небыл и скорее всего не будешь. Когда еще попадешь сюда? Да никогда, смотри, пользуйся моментом - так думал я и все мои сослуживцы. Что не говори, а нам повезло. Мы служим в чумарском батальоне- батальоне сопровождения воинских грузов, проще - БСВГ. В стране таких частей не много так, что попасть на службу в один из них большая редкость.

    Я один из них, мы одна семья. Даже теперь, по прошествии многих лет, с таской вспоминаю армию с ее жизнью на колесах. Все плохое осталось в прошлом, остались светлые и приятные воспоминания.

Это теперь, а тогда мы ждали коменданта.

-Где же он?
-Погоди, еще надоест.

    Так оно и оказалось. «Кеша»- лейтенант первогодок, рвал и метал. Мы для него были сборищем дебилов и отпетых разгильдяев. Все было не так - беспорядок в вагоне, нечищеные сапоги и наши самодовольные лица, на которых небыло ни малейшего уважения к его новеньким погонам.

-Давай, ори - думал начкар – а мы сейчас тронемся!

    Он был прав - тепловоз дал сигнал, отпустил тормоза и начал осаживать вагоны. Лейтенант вздрогнул, еле устояв на ногах, и поспешил к выходу, кидая на пол постовую ведомость, так и не успев сделать в ней ни одной записи.

-Ну, что, умылся?- со злорадством подумал я, глядя в спину спрыгивающего из вагона офицера.

-Ренат, тащи братуху, отстанет!- кричал начкар, но часовой уже был в вагоне.

-все мужики, поехали!
 

  Промелькнул перрон, прошли разъездные пути, поезд увозил нас вперед - что нас там ждет, как все сложится?

   Эшелон набирал ход, ветер дул в лицо. Мы вчетвером стояли в дверях, высунувшись из вагона. Все улыбались, настроение было приподнятым. Хоть маленькая, но победа была наша. И пусть все случилось само собой, без нашего участия, мы были рады! Впереди дорога, на рассвете - Омск. Вагон подпрыгивал, раскачивался из стороны в сторону. Закрой глаза и станет страшно – покажется что вот вот он сойдет с рельсов и полетит под откос, а вместе с ним и ты. Транссиб, а кидает как на запасных путях.

       Постепенно все улеглось, успокоилось, наступала ночь. Как известно солдат спит - служба идет. Так и мы – завалились на нары и дружно засопели. Наш сон чуткий; сбавил эшелон скорость, мелькнули в маленьком окошке станционные огни и мы уже на ногах.

И хотя знаем - до утра остановок не будет, привычка берет свое. Но если все заняты своими делами, а ты счастливчик отдыхаешь и полностью доверяешь караулу - ничто не может быть крепче чумарского сна.


        Чумари – обозники, ведущие соляные караваны по чумарскому шляху и хранящие их от лихих людей.

А времена в ту пору были и впрямь лихие, желающих поживиться чужим добром хватало, впрочем, как и сейчас. Сберечь товар, довести до места-вот их главная задача. Трудности в пути, лишения, все это не в счет, чумарь на то и чумарь чтобы все пересилить, не согнуться, таким он был, таким и дошел до наших дней

    Где же они, где можно их встретить? Проще простого, вы бывали на железной дороге? Да вот же они - в товарном вагоне - грязные, не по уставу заросшие, но вместе с тем бесшабашно веселые, с легкой усмешкой на лице - нам все пофигу, мы - элита! Мы чумари!

    Зимой в холодной теплушке от Арзамаса до Владика - обычное дело. Бывает и хуже, но это их служба. Жизнь на колесах, с карабином на плече и стуком колес в ушах.

Продолжение следует......
 

                                                               Глава 3.

           Под стук колёс…

   Раскалённый полуденным зноем воздух дрожал, искажая пространство и предметы. Вокруг казалось всё погрузилось в вечный сон. Одинокие верблюды стояли вдоль дороги каменными изваяниями. Время застыло, остановив своё привычное течение. Лишь наш эшелон медленно подъезжал к Ашхабаду.

   Старенький тепловоз, выбиваясь из последних сил, тащил товарняк, задыхаясь в дыму потрёпанных дизелей, обливаясь кипящим маслом. Смрад не сгоревшего соляра черным хвостом накрывал состав. Мы разинув рты как заморённая рыба висели на дверной закладки теплушки, пытаясь поймать глоток свежего воздуха. Жара брала своё - хотелось пить, в башке что-то кипело и стучало в виски.

   - Всё, приедем выпью ведро или два - орал начкар, стараясь перекричать стоны тепловоза. Наш тепляк стоял головным, за ним три полувагона прикрытия и дальше наш груз - вагоны с чем то очень опасным и очень военным. Настолько военным, что к нему нас и приставили. Мы - караул. Чумари, одним словом. Вдруг у кого с головой не в порядке и решит поковыряться в вагонах, вот мы его и полечим. А будет слишком настойчивым, то и покалечим. Устав гарнизонной и караульной службы (УГ и КС) нас и наставляет на такие дела.

   Прогромыхав стрелочный перевод, мы стали на боковом пути пропуская пассажирский Ташкент-Красноводск.
Мы люди не гордые, проезжайте - подождём.
Из плацкартного вагона, открыв окно, торчали трое молодых чуреков. Один из них ткнул в нашу сторону пальцем, что- то сказал и заржал как ишак.
Пустая бутылка полетела в нашу сторону.

  - Зря вы так ребята! Ох, зря - подумал я. Мой корявый глаз был прав, час расплаты приближался.

   Ашхабад. Мы идём на второй путь, на первом как и положено (не понятно кем и когда ) стоит Ташкентский. Всем по местам стоять, форма одежды парадная! Есть в жизни приятные моменты, и вот один из них. Как по заказу напротив нас вагон с нашими знакомыми.
   - Привет, басмачи!
Три довольных рожи высунулись в окно на наш зов. Молодые, глупые. А может просто мамка их не учила и книжек не читали - чумаря обижать нельзя, дороже выйдет.
Две тарелки вермишели, сдобренные киселём, полетели в наших героев растекаясь по загорелым мордам.
- Может зарядить хоть один карабин? – Спросил Ринат.- К нам гости.

   Гостей было много и вместо подарков несли камни и какие-то палки. Где интересно всё это было можно найти так быстро, не понятно.
- Стоять! Все назад! – Ринат с диким видом выпрыгнул из теплушки и рванул затвор. – Всех урою, суки!

   Вид у часового был жуткий - разутый, в трусах с мокрой тряпкой на голове. Пыль и пот покрывали его чёрными разводами, образуя чумарский загар. Чем всё это могло закончится знал один бог. В этот раз он был на нашей стороне - зашипели тормоза, и без объявления по станции “пассажир” рванул вперёд, оставляя толпу на перроне. Проводник что-то кричал, размахивая руками. Не моргнули мы и глазом, как Ринат остался в одиночестве.


   - Братан, а ты что, правда, стрелял бы? – Спросил Ришат.
- Я что, больной?
- А я подумал - всё, залёт. Ну а если бы рванули на тебя?
- Я что, один? Не боись, всё пучком.
- Так, “пучок”, в рог захотел? – Начкар налетел на Рината - Куда из вагона попёр? Герой что ли?
- Ждать когда в тепляк полезут?
- Да хотя бы и так! Я тут зачем? Сиди и жди!
- Кого ждать?
- Не кого, а чего - команды! Хорошо, молодец хоть не растерялся. Но башкой думать надо.

   Жара брала своё. Мы развалились на нарах, идти на станцию небыло ни малейшего желания. За водой не пошли, разве здесь вода? Мутная жижка с противным запахом и вкусом. Вспомнились слова замполита – не пейте азиатской бурды, козлятами станете. Скорее всего, он был прав. Местные желудки привыкли ко всему, а мы пока ещё нет. Особо и не было такого желания. Два дня назад встретили “ медведя “, затарился в дорогу он основательно. Так – что поделился с нами без всякого сожаления не только вином, но и чистейшей водой. Вода закончилась быстро, тёплое вино шло хуже. Но и оно подходило к концу. Медленно, как и вино, заканчивался день. Солнце перевалило зенит, немного повисело над самой макушкой и слегка ускорив свой ход покатилось к горизонту. Вслед за солнцем мы двигались на запад.

   Эх, скорее бы Красноводск! А там, на пароме по Каспию, красота!
Но это будет завтра, а сейчас немного поостыв было решено пожрать. Командировка наша затягивалась, припасы подходили к концу. Чай и чумарские пряники вот и всё что мы могли бы себе позволить. Не хватало только воды, заварки, сахара и хлеба. У нас был только один кисель. Если вам не посчастливилось служить в славном городе Горьком и БСВГ-12 для вас пустой набор букв и цифр, то могу поделиться секретом приготовления пряника. Сразу скажу - в домашних условиях рецепт не работает, не те условия.
   Печка- буржуйка хорошенько раскочегаривается, чистятся колосники и поддувало. Затем на кусок хлеба, лучше чёрный и не первой свежести, намазывается комбижир. Маргарин, сливочное масло не подходят, да их и не бывает, как правило. Берётся совок (летом, когда печка не топится, им обычно бьют мух), смазывается уже знакомым нам комбижиром и на него кладётся заготовленный бутерброд. Остаётся засыпать всё это дело киселём и отправить в поддувало раскалённой печки. Теперь о главном - когда жир растопится и пропитает хлебушек, начнёт плавиться кисель. Постепенно всё покроется румяной сахарной корочкой, если перестараться – сахар подгорит и всё пропало. Подаётся пряник на стол на совке, так он медленнее остывает. Особенно это ценно зимой, когда мороз пробирает до костей и так хочется согреться.

   На первой остановке чайник в руки и к тепловозу.
- Водичкой не поможете?
- Дисцилят пойдёт? – Помощник машиниста протянул руку за чайником. – Могу из движка слить.
- Пить- то можно?
- Вода техническая, бациллы в ней не живут- дохнут, пейте смело.
- Тогда наливай.
- Больше ничего не надо?
- А что есть? Нам бы чаю на четверых попить. Заварки, немного сахара.
- Куда вас девать, подожди минуту.

   Вечерней прохладой, собравшись все вместе, мы пили чай. Пряник удался на славу. Вспомнили машинистов добрым словом, не зря говорится - народ и армия едины! Свечи закончились давно, печка погасла, тепляк погрузился во мрак. Закончился ещё один день армейской жизни. Помнится, в те времена мы говорили:
Масло съели день прошел,
Съел яйцо, и нет недели,
Чтобы нам такое съесть, чтобы годы пролетели…

   Вот они и пролетели. Как вернуть их обратно? Не намного, а хотябы на несколько дней. Встретить армейских товарищей, вспомнить годы службы. Здорово было бы!

   Что было с нами дальше, усидчивый читатель узнает в следующей главе. До Красноводска оставалось пол суток пути, так мало и так много. Впереди нас ждал Каспий и море нового и неожиданного, вся жизнь впереди…

Глава 5

 Костыль.

     Прижавшись друг к другу чтобы было теплее, караул дружно спал на нарах. Паралоновые матрасы одно название - что есть, что нет - всё равно как на голых досках. Уголь в буржуйке догорал, освещая через приоткрытое поддувало теплушку.

    Проснувшись и открыв глаза, я осмотрел наше жилище – мороз делал своё дело. Стены тепляка серебрились от инея,  который пробирался сквозь щели. На улице рассвет, первые лучи света с трудом пробивались сквозь заиндевевшее стекло. Взгляд скользнул по стенке вагона, что- то не то. А вот что?  Мурашки прошли по всему телу, нет не от мороза- на вбитых гвоздях висело три карабина. А где ещё один? О плохом страшно было и подумать, жуть. Осторожно спрыгнув с нар, стараясь не разбудить товарищей, я подошёл к оружию. Мой на месте, и то дело. Всёравно трибунал - мы все за всё в ответе. Да, дела! И зачем я только просыпался!  Взобравшись на нары, я лёг, голова не справлялась от мыслей….

    Подобно мне подобную процедуру проделал и ещё один чумарь. Третий был менее везучий – недостающий карабин был его. Как по команде все слетели с нар.

   - Ренат, ты обалдел! – Где винтарь? – Потухшим голосом спросил начкар.

   - Сам не знаю, здесь висел.

   - Может упал и куда закатился? – Решат полез под нары.

   - А патроны? – Начкар снял с гвоздя подсумок – Все на месте!

   - Всё допрыгались! Всем бриться и подшиваться, на станции идём сдаваться – начкар сел на скамейку и опустил голову на колени.

   - Искать надо. – Думал я – Только где? Всю ночь пёрли без остановок, куда мог деться? На ходу забраться в вагон, не просто. Странно всё это.

   Напрягали головы, путаясь в догадках и предположениях. Всё в пустую – карабина как не было, так и нет.

   Угрюмые, темнее тучи мы молча ходили по вагону.

 Конец жизни нашей чумарской - свободной и беспечной. А так здорово всё было: караул дружный, лучше не бывает. Служба не мёд, но интересная  - не у всех такая!

   На горизонте показалась станция, сердце билось всё сильнее, выпрыгивая из груди. Ещё недавно всё так здорово было, а теперь?  Верно говорят: что имеем не храним, потерявши плачем. Что уж теперь, что будет, то будет!

   - Вы тут без глупостей, я к дежурному по станции - начкар подошел к дверной закладке и выпрыгнул из не успевшего остановиться поезда.

   - Ренат, подойди  сюда! – крикнул начкар.

   - Что такое?

   - Дуй скорее!

Все высунулись из вагона, что там такое?

   Нашему вниманию открылось интереснейшее зрелище: на вбитом в стенку вагона костыле, которым крепят к шпалам рельсы, висел карабин.

Радостные крики, разорвали утреннюю тишину. После второго удара прикладом, костыль выскочил из доски и упал под ноги Решата.

   - Держи, внукам покажешь! – Начкар протянул Решату костыль.

Но вместо костыля он получил кулак в лоб.

   - Ну ты и балда, зачем карабин повесил?

   - Не помню!

   - А ты вспомни!

   - Может кто пошутил?

   - Так не шутят, не вали с больной головы на здоровую!

   - Я знаю, он в вагон когда запрыгивал говорил что чуть не отстал, а сам штаны застёгивал – Вспомнил Ринат.

   - Точно так и было - приспичило, вот карабин и повесил. А когда состав пошел, еле догнал.

   -Хорошо, забыли всё! Давай в вагон.

   Праздничный обед прошел в бурных обсуждениях случившегося, нашей радости не было предела. Хорошо когда всё хорошо!

    Командировка продолжалась, тепляк промерзал всё сильнее, морозы крепчали, мы спали на нарах одной кучей, улыбаясь во сне. Проснувшись я посмотрел на карабины -  все на месте.

 Едем дальше!

Глава 7

Зима чумарская

    - Мужики, подъём! Всё проспите! – ошалелым голосом кричал Федька Зайцев.

- Война чтоле? Дай поспать! – Ренат натянул на голову шинель и отвернулся к стенке. Примерно то же самое проделали и все остальные.

“ Разбудил зараза”- подумал я, теперь уже не уснуть.

- Да вставайте, вы! – продолжал кричать Зайцев – Зима началась!

- Ты что! Какая зима.

    Мы дружно поспрыгивали с нар, вышли в ” спортзал “ теплушки и ахнули – крупные хлопья снега кружили по вагону. На полу лежал снег, первый в нашей чумарской жизни. Радовались по детски, лепили и бросали снежки. Вот она зима, а там не за горами весна и год службы будет за плечами!

   Выезжали с Рыбинского “полиграфа“ было тепло + 15, а здесь под Наушками зима. Пусть не с большим морозом, но со снегом.

   Погода менялась стремительно, ветер усиливался, валял с ног. Натопить теплушку – пустое занятие. Щели в стенах продувались насквозь, тепло не задерживаясь в вагоне вылетало на улицу. Это пока мы стояли на месте, при движении было ещё хуже. Всё это мелочи, хуже другое – запасы угля таяли на глазах, а взять его было негде. Обшарили всю станцию – пусто, нет ничего. Старые полусгнившие доски, несколько кусков пропитанных креозотом шпал – вот и всё что удалось найти.

    Вскоре стало и того веселее. Наши вагоны вытащили на пристанционные пути и забыли. Вокруг ровная заснеженная степь и больше ничего, вот такие дела.

    Трещат сырые дрова в буржуйке, закипает чайник. Огонь это жизнь, он накормит и обогреет. Командировка затягивалась, начавшаяся зима уже не радовала, мы к ней были не готовы. Это наша первая зима. Опыт приходит со временем, для нас многое было впервые.

     Подошёл маневровый, подвигал нас в перёд - назад и оставил нас одних, растворившись в густом снегопаде. И то дело, хоть какое-то движение, может вскоре поедем дальше. Всё надоело, безделье хуже всего.

    Через сутки нас наконец – то  дотащили до Наушек, командировка подходила к концу, а зима только начиналась… 

                             Штаб, смирно!

   Наряд по штабу, что может быть хуже? Вроде непыльная работа, но….. весь день на ногах, перед глазами отцов командиров.   Как правило, желающих нет, и если тебе выпала такая честь, то все сочувствуют и в тоже время  рады оттого, что эта миссия досталась не им.

   Учебка располагается на одном этаже что и штаб. Как говорится, сам бог велел тащить нам этот наряд. Мы - курсанты учебного взвода. “ Повезло” и мне, подготовка к наряду как ни к какому другому. Гладим парадки, наводим полный марафет. Прапорщик Тарусов проверяет наш уход в штаб, пока всё нормально, но тучи сгущаются.  Чувство непонятной тревоги и волнения усиливается.

   Штаб- коридор метров 8 длинны, прямо в торце кабинет комбата, по правую сторону несколько дверей. Здесь расположена строевая часть, замполит батальона, писарьчуки и финчасть.

   Штаб, смирно-о-о!  Ору во всё горло, приветствуя комбата. Дежурный по штабу летит с докладом, комбат отмахивается  и идёт в кабинет. Дверь приоткрыта, слышу голос:

-  Смотреть в оба! Как появится - звонить мне! А лучше бойца, чтоб как лось за минуту доскакал.- Комбат давал наставления по телефону.

   Вскоре штаб загудел как муравейник, стало ясно – ожидается или проверка или приезд высокого гостя. Все с озабоченным видом снуют взад – вперёд. Перед глазами одна рябь, двери хлопают не умолкая. Не отстаёт от всех и комбат. Летает по штабу, раздаёт указания. Не успеваю отдавать честь снующим мимо меня офицерам. Меня уже никто не замечает, все заняты своими делами. Надоело и мне поднимать руку, стою в полутрансе. Никому нет до меня дела.  Комбат вышел из штаба, надавав всем кучу заданий и приказаний. Вместе с ним ушел и замполит.

     Всеобщая суета, одним словом я словил зевка - заходит замполит батальона,

 - Штаб смирно!- кричу, как думал я старшему офицеру. Но не тут то было, комбат был у себя в кабинете. Он вылетает пулей и в недоумении окидывает коридор взглядом. Вопросительно смотрит на меня и кидается к первой открытой двери. Там кроме начфина никого нет, и так по очереди оббегает все кабинеты.

 - Кто? – Вопрос повис в воздухе.

 - Замполит. - Еле слышно ответил я.

 - Дежурного по штабу! – Рявкнул комбат, захлопывая дверь.

  Дежурный, затем Тарусов стояли на вытяжку перед Дрожжиновым.

Всё, залёт, да ещё какой. Последний вылетел из кабинета и пролетел стрелой по коридору чуть не сбив меня с ног, стараясь как можно скорее покинуть штаб.

       НЕБО РАСКОЛОЛОСЬ И УПАЛО НА ЗЕМЛЮ, ПРИДАВИВ МЕНЯ СВОЕЙ ТЯЖЕСТЬЮ.  ХАНА МНЕ – ПРОНЕСЛОСЬ В ГОЛОВЕ.

  Наряд позади, вот и рота. Все молча смотрят на меня с сожалением и участием за мою судьбу. Теперь все наряды мои, тоска зелёная.

Но всё было совсем не так, служба шла своим чередом, как и прежде. Будто ничего и не произошло!  В наряд по штабу меня больше не ставили, а другие тащил как и все, не больше и не меньше. Что тогда было в кабинете у комбата я не знаю,  Тарусов  так ничего и не сказал. Первое время, как мне показалось, он даже сторонился меня.

   - Ну ты даешь, боец! Комбата застроил!- Сказал Изотов, сержант нашего учебного взвода - расскажи, как дело было.

И я рассказывал в который уж раз.

 Служба шла, когда однажды летя вниз по лестнице на плац, я столкнулся с комбатом.

  - Как служба, солдат?

  - Хорошо, товарищ подполковник!

  - Ну - ну, служи! – и  потрепал меня по плечу.

  - Товарищ подполковник, учебный взвод следует на тактические занятия – рапортовал Тарусов.

  - Вот и следуйте, как боец справляется?

  - Так точно!

  -  Хорошо! Но в штаб…..

В штабе я больше небыл! В наряде небыл.

 

   В скором времени будут выставлены новые главы, планирую так же разместить выдержки из писем моих товарищей чумарей, их мысли и воспоминания о службе.